За других ничего сказать не могу, - задумчиво ответил я.

- А про меня ты никогда не думал, когда это делал? Скажи честно, я не

обижусь.

- Никогда, правда, - честно ответил я.

- А почему? Я непривлекательная?

- Да нет, ты привлекательная, симпатичная, и твои провокационные манеры тебе

идут очень.

- Тогда почему ты обо мне не думаешь?

- Ну во-первых, потому что я тебя считаю своим другом и не хочу тебя в это

ввязывать. В сексуальные фантазии всякие. А во-вторых...

- Потому что тебе есть, о ком фантазировать?

- Ну да, - сказал я.

- Ты и в таких делах приличия соблюдаешь, - сказала она. - Вот это мне в

тебе нравится. Но все-таки, можно я разок в этом поучаствую? В этих

сексуальных фантазиях или иллюзиях то есть. Я хочу попробовать. Ты мой друг,

и я тебя прошу. Не могу же я других просить. Никому ведь не скажешь:

подумай, пожалуйста, обо мне этой ночью, когда будешь онанировать. Я тебя

считаю своим другом, поэтому прошу. И расскажи потом, пожалуйста, как это

было. Что мы делали...

Я вздохнул.

- Только по-настоящему нельзя. Мы ведь друзья. Понимаешь? По-настоящему

нельзя, а так делай, что хочешь. думай, что хочешь.

- Да мне как-то не приходилось это с такими условиями делать, - сказал я.

- Попробуешь?

- Попробую.

- Ватанабэ, ты не думай, что я пошлая, или озабоченная, или провоцировать

кого-то люблю. Просто мне это все очень интересно и ужасно все знать

хочется. Я ведь все время в школе для девочек училась, пока росла. Поэтому

ужасно хочу знать, о чем мужчины думают, как их тела устроены. И не так, как

в женских журналах про это пишут, а как бы в виде case study (разбор

прецедента).

- Case study... - безнадежно пробормотал я.

- Но я когда что-то хочу узнать или попробовать, мой парень или плюется, или

сердится. Говорит, что я пошлая или что с головой у меня не в порядке. И

минет никогда делать не дает.