- Ух, здорово! Мы

купили в универмаге полотенце побольше и по очереди сходили в уборную

просушить голову. Затем мы поехали к ней домой на метро с пересадками.

Мидори тут же отправила меня первого в душ, потом приняла душ сама. Потом

одолжила мне банный халат, пока сушилась моя одежда, а сама переоделась в

водолазку и юбку. Мы сели на кухне за стол и стали пить кофе.

- Расскажи что-нибудь, - сказала Мидори.

- Что рассказать?

- Ну... А что ты не любишь?

- Курятину не люблю, венерические болезни, еще болтливых парикмахеров. - А

еще?

- Одинокие ночи в апреле и салфетки с кружевами, которые кладут на

телефонные аппараты.

- А еще?

Я покачал головой.

- Больше ничего такого на ум не приходит.

- А мой парень - то есть бывший мой парень, он много чего не любил. Не

любил, когда я очень короткую юбку надевала или когда курила, что я пьянею

быстро, когда пью, что его друзьям неприличные анекдоты рассказываю... Так

что если тебе во мне что-то не нравится, ты говори, не стесняйся. А я буду

пытаться исправиться.

- Да ничего такого особенного нет, - сказал я, на мгновение задумавшись, и

покачал головой. - Совсем ничего.

- Честно?

- Все, во что ты одеваешься, мне нравится, все, что ты делаешь, что ты

говоришь, как ты ходишь, как себя пьяная ведешь, все нравится.

- Честно, такая, как есть, нравлюсь?

- Опять же, если ты изменишься, откуда я знаю, что мне больше понравится,

так что лучше будь такая, какая есть.

- Как сильно ты меня любишь?

- Так люблю, что все тигры во всех джунглях мира растают и превратятся в

сливочное масло, - сказал я.

- Ого! - сказала Мидори, точно удовлетворившись до какой-то степени. -

Обнимешь меня еще разок?

Мы с Мидори крепко обнялись на кровати в ее комнате.