У некоторых девочек месячных

еще нет, поэтому, считай, где-то девятьсот, из них у одной пятой месячные,

выходит где-то сто восемьдесят. Получается, что в день сто восемьдесят

человек выбрасывает прокладки в урну, так?

- Ну, где-то так, я вообще-то считать не очень люблю.

- Но это же целая куча! Сто восемьдесят человек же! Представляешь, что

будет, если это все собрать и сжечь?

- да вообще-то не могу вообразить.

Ну как я мог это представить? Некоторое время мы вдвоем смотрели на этот

белый дым.

- Честно говоря, не хотела в эту школу ходить, - сказала Мидори, качая

головой. - Я в простую государственную школу хотела. Куда самые простые люди

ходят. Хотела веселого беззаботного детства. Но из-за тщеславия моих папы с

мамой пришлось поступить сюда. Так ведь бывает, если в начальной школе

учишься хорошо? Учитель говорит : "С такой успеваемостью она не может не

поступить". Вот я и поступила. Шесть лет проходила, но без охоты совершенно.

Шесть лет только и думала, как бы поскорей ее закончить. Мне даже грамоту

дали, за то что опозданий и прогулов не было. Хотя так мне эта школа не

нравилась. А знаешь, почему?

- Не знаю.

- Потому что не любила школу смертельно. Поэтому назло ни дня не

прогуливала. Не хотела проигрывать. Боялась, что стоит раз проиграть, и все,

потом покатишься по наклонной. даже когда температура была 39 градусов, чуть

не ползком в школу шла. Учитель говорил : "Мидори, ты не заболела?", а я

врала, что все нормально, и терпела. Мне потом грамоту за отсутствие

прогулов и словарь французского языка подарили. Я поэтому в универе немецкий

выбрала. Чтоб я ихними подарками пользовалась, подумала, да ни за что! Это

чушь бы какая-то получилась.

- А что именно тебе в школе так не нравилось?

- А ты школу любил?

- Не то чтобы любил, не то чтобы не любил. Я в совсем обычную

государственную школу ходил и особо не задумывался об этом.

- В этой школе, - сказала Мидори, почесывая глаз мизинцем, - избранные

учатся.