- Такое почему-то ощущение, что этот мир ненастоящий.

Она смотрела мне в лицо, подперев подбородок рукой.

- У джима Моррисона в песне явно что-то такое было.

- People are strange when you are a stranger.

- Peace, - сказала она

- Peace, - повторил я.

- Как насчет со мной в Уругвай свалить? - сказала она, все так же подпирая

подбородок рукой. - Бросить весь этот университет, семью, любимых.

- Тоже неплохо, - сказал я, смеясь.

- Здорово было бы послать все к черту и уехать туда, где никто-никто тебя не

знает, как думаешь? Мне иногда так хочется это сделать! Вот увез бы ты меня

вдруг куда-то далеко-далеко, я бы тебе детей нарожала, здоровых, как быков.

И все жили бы счастливо. Носились бы по дому.

Я смеясь опрокинул третий стакан водки с тоником.

- Не хочешь, видно, пока детей, здоровых, как быки? - сказала она.

- Интересно было бы. Посмотреть бы, какие они будут.

- да не хочешь, и не надо, - сказала она, поедая фисташки. - Просто напилась

среди дня, и в голову лезет ерунда всякая. Все к черту послать, уехать

куда-то. Уругвай, не Уругвай, поедешь туда, а там все равно все то же самое

будет.

- Может и так.

- Куда ни езжай, разницы никакой. Хоть здесь сиди, хоть уедь куда. Во всем

мире все одно и то же. Дать тебе вот эту, непробиваемую?

Мидори дала мне фисташку с чрезвычайно твердой скорлупой. Я с трудом очистил

ее.

- Но в то воскресенье мне правда на душе так легко было! Залезли такие

вдвоем на крышу, на пожар глядим, пиво пьем, песни поем. давно мне так легко

не было. Все мне что-то навязывают. Стоит столкнуться где-то, и начинается:

то то, то это. Ты меня по крайней мере не принуждал ни к чему. - Не

настолько я хорошо тебя еще знаю, чтобы принуждать к чему-то.

- Значит, когда получше меня узнаешь, тоже к чему-то принуждать будешь, как

все остальные?

- Вполне возможно, - сказал я. - В реальном мире все люди живут, кого-то к

чему-то принуждая.

- А мне кажется, что ты так делать не будешь. Шестое чувство.