Так мы с Наоко
расстались и до того, как год спустя столкнулись с ней на центральной ветке
метро, больше ни разу не виделись.
Кто знает, может быть, обиделась Наоко на меня за то, что последний раз
Кидзуки встречался и говорил не с ней, а со мной? Могу, наверное, ее понять.
Я ведь тоже думал, что было бы, если бы последней, с кем встречался Кидзуки,
была она. Но теперь это в прошлом, и сколько ни думай, ничего не вернуть.
В тот прекрасный майский день после обеда Кидзуки мне предложил сбежать с
послеобеденных уроков и пойти поиграть в биллиард. Мне тоже послеобеденные
уроки были не особо интересны, так что мы вышли из школы, спустились
вразвалочку по склону вниз в сторону порта и сыграли четыре партии.
Первую партию я легко выиграл, а потом он вдруг разыгрался, и оставшиеся три
партии я продул. По уговору игру оплатил я. Он ни разу не схохмил за всю
игру. Довольно редкое было явление. Закончив игру, мы выпили по чашке чая и
закурили.
- Что это ты так разошелся сегодня? - спросил я.
- Сегодня не хотел проигрывать, - довольно рассмеялся Кидзуки.
В ту ночь он умер в гараже у себя дома. Нацепил на выхлопную трубу N360
резиновый шланг, залепил окно в машине скотчем и включил двигатель.
Сколько времени прошло, пока он умер, я не знаю. Когда родители, вернувшись
из больницы после посещения родственника, открыли дверь гаража, чтобы
загнать машину, он был уже мертв. Радио было включено, под дворником зажата
квитанция с бензоколонки.
Не осталось никакого завещания, и ничего, что могло бы послужить мотивом, не
было известно. По той причине, что я был последним, кто его видел и с ним
говорил, меня вызвали в полицию и подвергли процедуре, именуемой "допрос".
"Никаких признаков не обнаруживал", "Вел себя совершенно так же, как
обычно", - говорил я полицейскому, ведущему следствие.
У полицейского, похоже, сложилось не самое лучшее впечатление как обо мне,
так и о Кидзуки.
|