Так что если тебе кому-то душу излить надо, ты изливай мне. Мы

тогда друг друга лучше сможем понять.

- И что будет, когда меня поймешь?

- да ты не поняла. Тут дело не в том, что будет. В мире есть люди, которым

нравится расписание поездов изучать, и они целыми днями смотрят таблицы

времени отправления и прибытия, а есть люди, которые из спичек модели

кораблей собирают в метр длиной. Что такого, если в мире кто-то вот так же

хочет тебя понимать?

- Типа хобби, значит? - шутливо сказала Наоко.

- Если хобби, можешь называть это хобби. Обычно люди это называют "любовь"

или "симпатия", но если ты это хочешь называть "хобби", пусть будет хобби.

- Ватанабэ, - сказала Наоко. - Ты ведь любил Кидзуки?

- Конечно, - ответил я.

- А Рэйко?

- И она тоже мне очень нравится. Хороший человек.

- А почему тебе только такие люди нравятся? - сказала она. - Мы ведь все

люди в чем-то перекошенные, свихнутые, с чем-то справиться не можем, все

время куда-то падаем и тонем. Что я, что Кидзуки, что Рэйко, все. Почему ты

не можешь любить более нормальных людей?

- Потому что я так не думаю, - подумав, сказал я. - Ты, Кидзуки, Рэйко,

нисколько я не думаю, что вы в чем-то свихнутые. Люди, которых я считаю в

чем-то свихнутыми, по внешнему миру спокойно расхаживают.

- Но мы же свихнутые. Я-то знаю.

Мы какое-то время шли молча. дорога удалилась от ограды пастбища и пошла

через круглую зеленую поляну, окруженную по краям лесом, точно маленькое

озеро.

- Иногда ночью просыпаюсь, и невыносимо страшно становится, - сказала Наоко,

прижавшись к моей руке. - Что если так и останусь свихнутой, не смогу

нормальной снова стать, что тогда, неужели здесь придется состариться и

умереть? Начинаю об этом думать, и страх пробирает. Больно становится, тело

все холодеет.

Я обнял ее рукой за плечи и притянул к себе.

- Кажется, что из какого-то темного места Кидзуки протягивает руку и ищет

меня.