Так что если тебе кому-то душу излить надо, ты изливай мне. Мы
тогда друг друга лучше сможем понять.
- И что будет, когда меня поймешь?
- да ты не поняла. Тут дело не в том, что будет. В мире есть люди, которым
нравится расписание поездов изучать, и они целыми днями смотрят таблицы
времени отправления и прибытия, а есть люди, которые из спичек модели
кораблей собирают в метр длиной. Что такого, если в мире кто-то вот так же
хочет тебя понимать?
- Типа хобби, значит? - шутливо сказала Наоко.
- Если хобби, можешь называть это хобби. Обычно люди это называют "любовь"
или "симпатия", но если ты это хочешь называть "хобби", пусть будет хобби.
- Ватанабэ, - сказала Наоко. - Ты ведь любил Кидзуки?
- Конечно, - ответил я.
- А Рэйко?
- И она тоже мне очень нравится. Хороший человек.
- А почему тебе только такие люди нравятся? - сказала она. - Мы ведь все
люди в чем-то перекошенные, свихнутые, с чем-то справиться не можем, все
время куда-то падаем и тонем. Что я, что Кидзуки, что Рэйко, все. Почему ты
не можешь любить более нормальных людей?
- Потому что я так не думаю, - подумав, сказал я. - Ты, Кидзуки, Рэйко,
нисколько я не думаю, что вы в чем-то свихнутые. Люди, которых я считаю в
чем-то свихнутыми, по внешнему миру спокойно расхаживают.
- Но мы же свихнутые. Я-то знаю.
Мы какое-то время шли молча. дорога удалилась от ограды пастбища и пошла
через круглую зеленую поляну, окруженную по краям лесом, точно маленькое
озеро.
- Иногда ночью просыпаюсь, и невыносимо страшно становится, - сказала Наоко,
прижавшись к моей руке. - Что если так и останусь свихнутой, не смогу
нормальной снова стать, что тогда, неужели здесь придется состариться и
умереть? Начинаю об этом думать, и страх пробирает. Больно становится, тело
все холодеет.
Я обнял ее рукой за плечи и притянул к себе.
- Кажется, что из какого-то темного места Кидзуки протягивает руку и ищет
меня.
|