Сынок мой в Токио был, позвал, приезжай, говорит,

вот я и поехал.

- Ну, в те-то времена в Токио свинина, ясное дело, вкусная была, - сказал я.

- А сейчас как?

Я сказал, что толком не знаю, но таких отзывов слышать не приходилось.

Оттого, что я так сказал, он, похоже было, что расстроился. Видно было, что

старику хочется поговорить еще, но я распрощался с ним, объяснив, что

опаздываю на автобус, и зашагал в направлении трассы. На дороге вдоль реки

все еще остались местами клочья тумана, и они, перекатываемые ветром,

бродили там и сям по горной круче.

По пути я несколько раз то останавливался и оглядывался назад, то без особой

причины вздыхал. Отчего-то было такое ощущение, будто я попал на планету с

другой силой притяжения. Потом пришла мысль, что ну конечно же, это же

внешний мир, и мне почему-то стало грустно.

Когда я вернулся в общежитие, было пол-пятого. Занеся в комнату вещи, я

сразу переоделся и поехал на Синдзюку в магазин грампластинок, где я

работал. С шести до пол-одиннадцатого я приглядывал за магазином и продавал

пластинки.

Все это время я безучастно наблюдал за тем, как перед магазином проходили

люди самых разных мастей.

По улице непрестанным потоком шли целые семьи и влюбленные парочки,

алкоголики и хулиганы, вертлявые девчонки в коротких юбчонках, хипповатые

пацаны с бакенбардами, официантки из ночных клубов и другие люди, непонятно

к какой категории относящиеся.

Я поставил хард-рок, и несколько парней, хиппи и просто оборванцы, собрались

перед моим магазином, кто танцуя, кто нюхая растворитель, кто просто

плюхнувшись на землю. Когда я поставил пластинку Тони Беннетта (Tony

Bennett), они куда-то испарились.

По соседству находился магазин "Игрушки для взрослых", и сонный мужчина

средних лет торговал там хитроумными приспособлениями эротического

характера.