Потому,

наверное, и спал, с кем попало.

Наоко несколько раз слегка покачала головой, потом подняла голову и опять

посмотрела мне в лицо.

- Ты тогда спросил, почему я не спала с Кидзуки. Все еще хочешь знать? -

Лучше было бы, наверное, знать.

- Я тоже так думаю. Мертвый ведь все равно мертвый, а нам еще жить.

Я тоже кивнул. Рэйко опять упражнялась, проигрывая по несколько раз какое-то

трудное место.

- Я была с Кидзуки переспать не против, - сказала Наоко, расстегивая заколку

и распуская волосы. Затем стала крутить заколку в виде бабочки в руках. - Он

тоже, конечно, хотел со мной переспать. Мы поэтому пробовали несколько раз.

Но не получилось. Не смогли. Я тогда совсем не понимала, почему не

получалось, и сейчас не понимаю. Я Кидзуки любила, и на девственность и все

такое мне наплевать было. Я все готова была сделать, что он захочет. И все

равно не смогла.

Наоко опять собрала волосы и приколола заколкой.

- Тело совсем не слушалось, - тихим голосом сказала Наоко. - Не раскрывалось

совсем. Поэтому очень больно было. Сухо было, поэтому больно. Мы и так

пробовали, и этак. Но все равно не получалось. И смазывали чем-то, все равно

было больно. Поэтому я каждый раз Кидзуки или рукой, или ртом... Понимаешь,

о чем я?

Я молча кивнул.

Наоко посмотрела на луну в окне. Луна казалась еще больше и ярче, чем до

этого.

- Ватанабэ, я об этом хотела не говорить, если бы смогла. Хотела, если бы

смогла, все сама у себя в сердце тихо держать. Но не могу. Не могу не

говорить. Я одна потому что с этим справиться не могу. Ведь правда, когда ты

со мной спал, я ведь сразу намокла? Правда?

- Угу.

- С того вечера в мой день рожденья, когда мне двадцать исполнилось, после

того как с тобой переспала, я все время была мокрая. И все время хотела,

чтобы ты меня обнимал. Чтоб ты меня обнимал, чтобы раздел, чтобы мое тело

ласкал... Первый раз в жизни у меня такие мысли были.