После секса мы с ней довольно весело беседовали, лежа в постели, и

тут пришел Нагасава со своим предложением об обмене.

Я спросил ее, не против ли она, она согласилась, сказав, что если нам так

хочется, то давайте. Она, наверное, решила, что я хотел переспать с той, что

была покрасивее.

- Понравилось? - спросила меня Хацуми.

- Меняться?

- Ну и это, и вообще.

- Не то чтобы как-то по-особому понравилось, - сказал я. - Так себе. Когда с

девчонками вот так спишь, особо нравиться нечему.

- Тогда зачем это делать?

- Потому что я его совращаю, - сказал Нагасава.

- Я Ватанабэ хочу услышать, - резко сказала Хацуми осуждающим тоном. -

Почему он это делает?

- Иногда так с женщиной переспать хочется, что невозможно терпеть, - сказал

я.

- Ты же говоришь, у тебя девушка есть, которая тебе нравится, с ней нельзя,

что ли? - сазала Хацуми, подумав.

- Сложные обстоятельства.

Хацуми вздохнула.

В это время дверь открылась, и внесли еду. Перед Нагасавой поставили жаркое

из утки, передо мной и Хацуми появились тарелки с блюдами из окуня. На

тарелке раздельно лежали отваренные овощи, политые соусом. Затем официант

ушел, и мы вновь остались втроем.

Нагасава стал аппетитно есть утку, отрезая по кусочку и запивая ее виски. Я

попробовал шпинат. Хацуми не прикоснулась к еде.

- Ватанабэ. Я не знаю, что у тебя за обстоятельства, но тебе такое поведение

не идет, и не похоже это на тебя, как ты считаешь? - сказала Хацуми.

Она положила руки на стол и неотрывно смотрела на меня.

- Да, - сказал я, - иногда я сам так думаю.

- Тогда почему не перестанешь?

- Иногда очень не хватает человеческого тепла, - откровенно сказал я. -

Когда не могу ощутить тепло чьего-то тела, иногда невыносимо одиноко

становится.

- Мне, в общем, так кажется, - встрял Нагасава. - Ватанабэ нравится какая-то

девушка, но по каким-то причинам сексом они заниматься не могут. Поэтому

секс он воспринимает как нечто отдельное и справляется с этим на стороне.