Почему так? Почему

почему такие мысли у меня? Ведь я Кидзуки так любила.

- А меня хотя и не любила?

- Извини, - сказала Наоко. - Я не хочу тебя обидеть, но пойми одно. У нас с

Кидзуки были очень особенные отношения. Мы с ним лет с трех вместе играли.

Мы всегда с ним вместе были, так и выросли. Поцеловались в первый раз в

начальной школе в шестом классе. Так было здорово! Когда у меня месячные

первый раз были, я к нему побежала и ревела. Такие у нас, в общем, отношения

были. Поэтому, когда он умер, я вообще не знала, как с людьми общаться. И

что такое вообще кого-то полюбить.

Она попыталась взять со стола стакан с вином, но он вырвался из ее руки и

покатился по полу. Вино пролилось на ковер. Я нагнулся, поднял стакан и

поставил на стол. Потом спросил Наоко, будет ли она еще пить.

Некоторое время она не отвечала, потом вдруг затряслась и начала

всхлипывать. Она горько плакала, точно на последнем издыхании, как в тот

раз, перегнувшись пополам и уткнувшись в ладони лицом.

Рэйко положила гитару, подошла к Наоко и нежно погладила ее по спине. Потом

положила руку ей на плечо и прижала ее головой к своей груди, точно

новорожденного ребенка.

- Ватанабэ, - сказала Рэйко. - Извини, но ты не мог бы минут двадцать

погулять где-нибудь? Я тут сама разберусь.

Я кивнул, встал и надел свитер поверх рубашки. Потом сказал Рэйко :

- Извините.

- Не за что, ты тут ни при чем. Не беспокойся. Пока вернешься, она

успокоится. - сказала она, подмигивая мне одним глазом.

Я зашагал, куда глаза глядят, по освещенной до удивления нереальным лунным

светом дороге, ведущей в лес. В лунном свете все звуки превращались в

странные отголоски. Звуки моих шагов гулко доносились откуда-то совсем с

другой стороны, точно звуки шагов человека, шагающего под водой.

Порой позади слышался тихий шелест.