Он прислал

мне письмо из столицы Западной Германии Бонна.

"Со смертью Хацуми что-то сломалось, и от этого нестерпимо грустно и больно.

даже такому человеку, как я."

Я порвал это письмо в мелкие клочки и никогда ему больше не писал.

Мы зашли в небольшой бар и выпили по несколько рюмок чего-то. Ни я, ни

Хацуми почти ничего не говорили. Мы сидели друг напротив друга, как уставшие

друг от друга супруги, пили и ели поп-корн. Потом в баре стало людно, и мы

решили выйти наружу и погулять. Хацуми хотела заплатить, но я возразил, что

предложение было мое, и расплатился сам.

Когда мы вышли наружу, ночной воздух был весьма холодным. Хацуми шла рядом

со мной в своем светло-сером кардигане. Цели никакой у нашей прогулки не

было, и я шел по ночной улице, сунув руки в карманы брюк. Гуляем, прямо как

с Наоко, вдруг подумал я.

- Ватанабэ, а тут поблизости в биллиард есть где поиграть? - сказала

внезапно Хацуми.

- Биллиард? - удивленно переспросил я. - Ты и в биллиард играешь?

- Угу, еще как. А ты?

- Играю, в принципе. Но не так чтобы хорошо.

- Тогда пошли.

Мы нашли поблизости биллиардную и зашли туда. Это было небольшое заведение в

тупике переулка. Внутри биллиардной парочка в виде Хацуми в стильном платье

и меня в голубой фланелевой куртке и форменном галстуке выглядела весьма

нелепо, но Хацуми нисколько не обращала на это внимания, она выбрала кий и

натерла его конец мелом. Затем она вынула из сумочки заколку и приколола

волосы на лбу, чтобы не мешались во время игры.

Мы сыграли две партии, но как она и предупреждала, играла она великолепно, а

я тем более не мог нормально играть из-за повязки на руке, так что обе

партии Хацуми выиграла с разгромным счетом.

- Здорово играешь, - восхищенно сказал я.

- С виду не подумаешь, да? - улыбнулась Хацуми, тщательно прицеливаясь по

мячу.

- Где ты так научилась?

- Мой дедушка вообще поиграть любил и биллиард дома держал.