Нежный теплый поцелуй

Во время летних каникул в университете потребовали вмешательства

военизированных частей, и военные разрушили баррикады и арестовали всех

оборонявших их студентов.

Из ряда вон выходящим событием это назвать было нельзя, так как такая же

ситуация была во всех вузах. Не то что разгрома, но и никаких изменений с

университетом не произошло. В университет были вложены огромные капиталы, и

с какой бы стати было университету-тяжеловесу покорно дать себя разгромить

из-за того, что студенты, видите ли, устроили беспорядки?

да и у тех, кто окружил университет баррикадами, громить университет на

самом деле в мыслях не было. Они всего лишь желали изменить расстановку сил

в университетской структуре, а мне лично было безразлично, в чьих руках

руководство. Поэтому огорчаться из-за поражения студенческой забастовки у

меня причин не было.

В сентябре я шел в университет думая, что найду развалины, но университет

был цел и невредим. И книги в библиотеке стояли на местах, и здание

студотдела было нетронуто. Чем они тут вообще занимались, презрительно

подумал я.

Студенческая забастовка была свернута, и первыми, кто вышел на вновь

начавшиеся под прикрытием военизированных частей лекции, были зачинщики и

руководители забастовки. Как ни в чем не бывало, они являлись в аудитории,

слушали лекции и отвечали на вопросы, когда их спрашивали. Это было весьма

странно. Ведь решение о начале забастовки оставалось в силе, и никто о ее

прекращении не объявлял.

Просто университет привлек военных и разрушил баррикады, а забастовка по

идее продолжалась. Разве не они выступали громче всех, когда выносилось

решение о забастовке, и разве не они бранили и порицали студентов,

выступавших против забастовки (или выражающих сомнение)? Я подошел к ним и

спросил, почему они не продолжают забастовку, а ходят на лекции. Они не

смогли ответить. Им нечего было сказать в ответ.