Мне от этого только легче

станет, а дальше сам как-нибудь постараюсь. А будет помощь нужна, могу и

подсобить. Давайте же, уничтожьте его.

Университет закрылся, лекции прекратились, и я стал подрабатывать в

трансагенстве. Работа была тяжелее, чем я ожидал, и поначалу тело болело

так, что утром тяжело было вставать, но оплата зато была хорошей, а будучи

занятым работой, можно было не прислушиваться к пустоте в теле.

Пять дней в неделю я работал днем в трансагенстве, а три дня ночью в

магазине грампластинок. А когда я ночью не работал, читал в комнате книги,

попивая виски. Штурмовик спиртного в рот не брал и потому к запаху был очень

чувствителен. Когда я пил виски, лежа на кровати, он сказал мне, что из-за

скверного запаха невозможно учиться, и не мог бы я пить в другом месте.

- Сам туда иди, - сказал я.

- Не, ну в общаге же пить нельзя, п-п-правила же есть, - выдвинул он довод.

- Сам иди, - повторил я в ответ.

Он больше ничего не говорил, но я почувствовал укол совести, пошел на крышу

и допил виски один.

В июне я написал Наоко еще одно письмо и опять отправил его по ее адресу в

Кобе. Содержание было примерно то же, что и у предыдущего. В конце письма я

приписал, что ждать ответа тяжело, и мне хотелось бы хотя бы знать, обидел

ли я Наоко или нет.

Опустив письмо в почтовый ящик, я почувствовал, как пустота в моем теле

словно бы увеличилась еще больше.

В июне я пару раз ходил в город с Нагасавой и спал с девчонками. Оба раза

все было элементарно. Одна из них, когда мы пришли в мотель и я стал ее

раздевать на кровати, начала отчаянно сопротивляться, но когда мне это

надоело, и я начал читать книгу, лежа на кровати, через некоторое время

полезла ко мне сама.