Хоть у

нас характеры и совсем разные.

Мидори подозвала официанта, позвякивая браслетами, и заказала еще "Tom

Collins" и блюдце фисташек.

- Как похороны закончились, и все разошлись, мы с сестрой вдвоем до утра

"Масамунэ" пили. Где-то полторы больших бутылки. Всех вокруг ругали, на чем

свет стоит. Вот он дегенерат, дерьмо собачье, пес паршивый, свинья, лицемер,

жулик, так и трещали до конца. И полегчало ведь.

- Да уж наверное.

- Потом напились, завалились в постель и заснули без задних ног. По телефону

кто-то звонит, а мы ноль внимания и сопим себе дальше. Потом как проснулись,

суси на двоих заказали, посоветовались и решили. Закроем на какое-то время

магазин и будем делать то, что хотим. До сих пор мы так упирались, уж это-то

мы можем себе позволить? Так что сестра решила со своим пожить спокойно, а я

со своим решила на три дня с двумя ночевками съездить куда-нибудь.

Сказав это, Мидори на некоторое время замолчала и почесала край уха.

- Ты извини, что я грубо так говорю.

- Да ерунда. Вот почему ты в Нара, значит, поехала.

- Ну да, мне всегда Нара нравилась.

- Оторвались там?

- Не-а, ни разу, - сказала она и вздохнула. - Не успели в гостиницу приехать

и чемоданы бросить, у меня месячные начались сразу.

Я не удержался от смеха.

- И ничего смешного! На неделю раньше начались, прикинь! Я чуть не

расплакалась, честное слово. Он тоже злится, аж воет... Его разозлить легко

очень. А что я сделаю? Я же не специально. А у меня эти дела к тому же

обильные очень. И боли сильные. Мне первые дня два вообще ничего не хочется

делать. Мы, когда такое дело, встречаться не будем, ладно?

- Да я бы и рад, а как я об этом узнаю? - спросил я.

- А я тогда как у меня месячные начнутся, первые дня два или три красную

шапку носить буду. Тогда ведь понятно будет? - сказала Мидори, смеясь.