Я тоже оделся.

- Я подумаю не спеша, - сказала она. - И ты тоже не спеша подумай.

- Подумаю, - сказал я. - А минет ты классно делаешь!

Она улыбнулась, слегка краснея.

- Кидзуки тоже так говорил.

- У нас с ним все сходилось: и мысли, и увлечения, - сказал я и засмеялся.

Потом мы сидели на кухне по разные стороны стола и говорили о прошлом. У нее

понемногу стало получаться говорить о Кидзуки. Говорила она, тщательно

выбирая слова.

Снег то шел, то прекращался, но за три дня чистое небо не показалось ни

разу. Перед расставанием я сказал, что в марте снова смогу приехать. Потом

обнял ее, одетый в теплое пальто, и поцеловал в губы. "Пока", сказала она.

Наступил 1970-й год, принесший незнакомое ранее звучание, и поставил

окончательную точку в моей юности. А я зашагал по новому болоту.

В конце учебного года была сессия, и я сравнительно легко ее сдал. Благодаря

тому, что я каждый день посещал лекции, не имея других занятий, сдавать

экзамены мне было легко и без специальной подготовки.

В общежитии несколько раз возникали беспорядки. Студенты, участвовавшие в

каких-то политических движениях и занятые в их акциях, держали в общежитии

шлемы и обрезки железных труб, из-за чего между ними и

студентами-спортсменами, на которых имел влияние комендант, произошло

столкновение, двое были травмированы, шестерых выгнали из общежития.

Еще долго вслед за этим происшествием там и сям происходили мелкие драки.

Обстановка в общежитии оставалась мрачная, все были на взводе. Искры этого

конфликта долетели и до меня, и мне едва не перепало от спортсменов, но

вмешался Нагасава и все уладил. В общем, из общежития я намерен был уйти.

Расправившись сперва с экзаменами, я усиленно начал подыскивать себе

квартиру. За неделю я наконец отыскал подходящее жилище в пригороде

Китидзодзи.

Добираться туда было немного неудобно, но я был благодарен уже за то, что

дом был обособленный. Жилище мне досталось, какие попадаются нечасто.