Я рассказал ей об университетской

студенческой забастовке.

Тогда же я ей впервые рассказал про Нагасаву. Трудно было точно описать его

странный характер, оригинальный стиль мышления и однобокую мораль, но в

итоге она, казалось, поняла суть того, что я хотел сказать.

Я не рассказал ей, как мы ходили вместе с ним охотиться на девчонок. Просто

рассказал, что единственный человек, с которым я близко общаюсь в общежитии,

это такая особенная личность.

В это время Рэйко с гитарой в руках опять отрабатывала ту самую фугу. Между

делом она пила вино и курила.

- Странный этот человек, - сказала Наоко.

- Это точно, странный.

- Но он тебе нравится?

- да сам не знаю. Впрочем, нельзя, наверное, сказать, что нравится. Он не из

тех, кто может нравиться или не нравиться. да и ему самому это не надо. В

этом он очень искренний. Никогда не лжет и очень аскетичный.

- Как это, интересно, он со столькими женщинами переспал - и аскетичный? -

сказала Наоко, смеясь. - Со сколькими он, ты говоришь, переспал?

- да где-то восемьдесят будет, наверное, - сказал я. - Но в его случае чем у

него больше было женщин, тем значение каждого отдельно взятого акта

стремительнее уменьшается. Но он этого и хочет.

- Это и есть аскетизм?

- для него, да.

Какое-то время Наоко, казалось, обдумывала смысл того, что я сказал.

- Мне кажется, у него с головой еще похуже будет, чем у меня, - сказала она.

- Я тоже так думаю. Но он все искажения в своей душе выстраивает в стройную

схему и подводит под теорию. С головой не в порядке у него. Такого сюда

приведи, через пару дней сбежит. Это, скажет, знаю, это уже понял, теперь я

все понял. Такой он человек. И вот таких людей все уважают.

- Я наверное, глупая, - сказала Наоко. - Я тут до сих пор не все понимаю.

Как и саму себя еще плохо понимаю.

- Ты не глупая, ты обычная. Я в себе тоже многого не понимаю.