Я ожидал, что Штурмовик похвалит меня,

когда вернется : "Ну даешь, Ватанабэ! Как это ты так? Вот это чистота."

Но он не вернулся. Как-то раз я вернулся с занятий, и обнаружил, что не

только он не вернулся, но и вещи его все исчезли. даже табличка с его именем

исчезла с двери, осталась только моя. Я пошел к коменданту и спросил, что с

ним случилось.

"Выехал он из общежития, - коротко ответил комендант. - Поживешь пока один."

Я спросил, что вообще произошло, но комендант ничего мне больше не сказал.

Это был примитивного типа человек, получавший безграничное удовольствие от

того, что заведовал делами единолично, и посторонним он ничего не

докладывал.

На стене какое-то время висела фотография снежных гор, но потом я снял и ее

и взамен повесил фото джима Моррисона и Майлза дэйвиса, так что комната

немного стала похожа на мою собственную.

На заработанные деньги я купил маленький проигрыватель. По ночам я в

одиночку пил и слушал пластинки. Иногда вспоминался Штурмовик, но тем не

менее одному жить было приятно.

( В понедельник в десять часов была лекция по "Истории драмы II" об

Эврипиде, и закончилась она в пол-двенадцатого. После лекции я пошел в

маленький ресторан в десяти минутах ходьбы от университета и съел омлет с

салатом.

Ресторан этот, удаленный от богатых кварталов, был подороже, чем

студенческая столовая, внутри было тихо и спокойно, и можно было заказать

довольно вкусный омлет. Обслуги было три человека, угрюмая супружеская

парочка и подрабатывающая там девушка. Когда я присел один у окна

перекусить, вошла стайка студентов. Были они ярко одеты, и было их двое

юношей и две девушки. Они сели за столик у входа и долго разглядывали меню,

изучая содержание, а потом один из них суммировал заказы и сообщил их

девушке-работнице.

Тут я заметил, что одна студентка то и дело украдкой смотрит в мою сторону.

Это была девушка с очень короткой стрижкой в темных солнцезащитных очках,

одетая в белое хлопчатобумажное платье.