Я ягоду за ягодой сосредоточенно поедал виноград, бросая

шкурки и косточки в картонку, служившую нам урной.

- докуда я вчера дорассказала? - сказала Рэйко.

- до строк, где в ночь, когда свирепствовал ураган, он карабкался по крутому

обрыву, чтобы разорить гнездо горных ласточек, - сказал я.

- Ты с таким серьезным видом говоришь, когда шутишь, что и впрямь смешно, -

сказала Рэйко с озадаченным лицом. - Наверное, все-таки, до строк, где я

каждую неделю по утрам в субботу преподавала ей фортепиано?

- да.

- Если всех людей в мире делить на тех, у кого есть способности к

преподаванию, и тех, у кого их нет, то я скорее отношусь к первым, -

продолжила Рэйко. - В молодости я так не считала, но тогда, может быть, я в

каком-то смысле и не хотела так считать. Но с годами, приобретя какой-то

жизненный опыт, я пришла к такой мысли. Что у меня получается учить других

людей. У меня правда получалось!

- Мне тоже так кажется, - согласился и я.

- Видимо, нежели в отношении себя, по отношению к другим у меня гораздо

больше терпения, и из любой ситуации я могу извлечь что-то хорошее. Мне

кажется, я отношусь к таким людям. Ну вот как та красная терка на боку

спичечного коробка. Но это ведь тоже ничего, ничего особо плохого в этом

ведь нет, правда? По крайней мере, мне больше нравится быть первосортной

теркой, чем второсортной спичкой. Я стала так думать именно с того времени,

да, когда стала преподавать этой девочке. Когда была помоложе, было дело,

преподавала нескольким людям, когда деньги были нужны, но тогда я так не

думала. Когда учила эту девочку, впервые так думать стала. Надо же, думала,

да у меня такие способности к преподаванию, оказывается! Так хорошо у нас

продвигались занятия по фортепиано.

Как я уже говорила тебе вчера, с техникой игры на пианино у нее было очень

слабо, да и не собиралась она становиться профессиональным музыкантом,

поэтому я могла заниматься с ней без особого напряжения.