И слуховые галлюцинации все усиливаются.

Каждый день мы вместе получаем консультации у врача. Наоко, я и врач, мы

втроем разговариваем о том и о сем и пытаемся отыскать повреждение у нее

внутри.

Я предложила провести консультацию с твоим участием, если это возможно, и

врач тоже согласился, но Наоко воспротивилась. Причиной было по ее же словам

то, что она хочет, чтобы ее тело было чистым, когда она встретится с тобой.

Я убеждала ее, что проблема не в этом, а в том, чтобы побыстрее поправиться,

но она не передумала.

Думаю, что я уже объясняла тебе это ранее, но здесь не настоящая больница.

Конечно, здесь есть прекрасные специалисты-врачи, и ведется эффективное

лечение, но осуществлять целенаправленное лечение здесь затруднительно. цель

этого заведения - создавать пациенту подходящее окружение для того, чтобы

тот мог исцеляться сам, и строго говоря, медицинское лечение в это не

входит. Поэтому если симптомы Наоко еще более ухудшатся, ничего не

останется, как перевести ее в другую больницу или лечебницу.

Для меня это очень тяжело, но разве что-то еще остается? Конечно, если это

случится, это будет как бы "командировкой" на лечение, и она сможет опять

вернуться сюда. А может, если все будет хорошо, она вылечится окончательно и

сразу выпишется. В любом случае, мы прилагаем все свои силы, и Наоко тоже

старается изо всех сил. Ты тоже молись за ее выздоровление. И хотелось бы,

чтобы ты так же писал ей письма, как делал это до сих пор."

Прочитав письмо до конца, я все так же сидел на веранде и смотрел на сад, в

котором явственно чувствовалось наступление весны. В саду росла старая ива,

и она была покрыта ласкающими глаз, точно ночные огоньки, цветами. Дул

ласковый ветерок, но лучи солнца почему-то были рассеянными и окрашенными в

странные мутные оттенки.