И по какой причине выбрал он меня в качестве друга, я тоже

понять не мог.

Дело в том, что я был человеком что называется заурядным, любил в одиночку

читать книги да слушать музыку, и не был обладателем чего-то такого

выдающегося, ради чего Кидзуки мог бы специально заговорить со мной,

привлекая мое внимание.

Тем не менее мы моментально с ним сошлись и стали хорошими друзьями. Отец

его был зубным врачом и славился своим мастерством и высокой платой за

лечение.

- В это воскресенье на двойное свидание пойти не хочешь? Моя подруга в

старшей школе учится, приведет девчонку посимпатичнее, - сказал Кидзуки, не

успели мы познакомиться.

- Давай, - ответил я, и так мы встретились с Наоко.

Так мы с Кидзуки и Наоко проводили время несколько раз. Однако стоило

Кидзуки отлучиться и оставить нас вдвоем, и между мной и Наоко разговор уже

толком не клеился. Оба мы не знали, о чем вообще надо говорить.

По правде сказать, у нас с Наоко никаких общих тем для разговора и не было.

Так что мы почти ничего друг другу не говорили, пили воду, двигали предметы

на столе. И ждали, когда придет Кидзуки. А когда он приходил, лишь тогда

возобновлялась беседа.

Наоко была не очень разговорчивой, я тоже больше любил слушать собеседника,

чем говорить самому, поэтому оставаясь с ней вдвоем, я испытывал немалые

затруднения. Не то что характерами не сходились или что-то похожее,

просто-напросто не о чем было говорить.

Через две недели после похорон Кидзуки я лишь раз встретился с Наоко.

Договорились с ней встретиться по какому-то делу в чайной, а как с делами

покончили, говорить стало больше не о чем. Я попробовал поговорить с ней на

какие-то темы, но каждый раз разговор прекращался сам собой.

К тому же говорила она как-то неохотно. Ощущение было такое, что Наоко на

меня за что-то обиделась, но невозможно было понять, за что.