I only felt lonely, you know.)

Я улыбнулся.

- Что ж, со мной тоже так бывает иногда. Я понимаю, о чем вы. (Well, I feel

same way same thing, once in a while. I know what you mean.)

Сказав так, она поднялась, качая головой, и весело улыбнулась.

- Желаю вам приятного путешествия. до свидания! (I hope you'll have a nice

trip. Auf Wiedersehen!)

Я тоже сказал :

- Auf Wiedersehen!

даже теперь, спустя 18 лет, я могу совершенно ясно представить себе то поле.

Горы, с которых несколько дней ливший дождь смыл накопившуюся за лето пыль,

оделись глубокой свежей синевой, октябрьский ветерок слегка шевелил листья

мискантуса, длинные облака висели в ясном синем небе, точно снежные сугробы.

Небо было высоким-высоким, до рези в глазах. Ветерок перебежал поле, слегка

разметал волосы девушки и удрал в рощицу.

Шелестели листья деревьев, вдалеке слышен был лай собаки. Точно неясный и

еле слышный плач, доносящийся словно из-за двери в другой мир. Больше

никаких звуков не было. Больше никакие звуки нашим ушам не были слышны.

Ни один человек нам не встретился. Только две красные птички взлетели

посреди поля, словно испугавшись чего-то, и в глаза бросились лишь

уносящиеся в рощицу их силуэты. Пока мы шли, Наоко рассказала мне историю

про колодец.

Все-таки странная вещь - память. Реально находясь там, я и внимания-то почти

на эти картины не обращал. Не чувствовал я особых впечатлений от пейзажа и

уж тем более никак не думал, что буду помнить его так ясно спустя 18 лет.

Откровенно говоря, тогда мне все эти пейзажи были безразличны.

Я думал о себе, думал о прекрасной девушке, шагавшей тогда рядом со мной,

думал о нас с ней. И опять о себе. В то время куда ни посмотришь, что ни

почувствуешь, о чем ни подумаешь, в итоге все, как бумеранг, возвращалось к

самому себе, такой это был возраст.

И еще я был влюблен. Эта любовь затягивала меня в жуткие дебри.