Если мне

недосуг было дня три подряд сходить в душ, он подозрительно принюхивался и

советовал помыться, подсказывал, что пора сходить в парикмахерскую или

побриться.

Неудобство составляло то, что, обнаружив где-нибудь хоть одно насекомое, он

всю комнату опрыскивал дезинтекцидным аэрозолем, и тогда мне приходилось

искать убежища в соседском "хаосе".

Штурмовик изучал географию в каком-то госуниверситете.

- Я это, к-к-карты изучаю.

Так он мне сказал при первой встрече.

- Карты любишь, что ли? - спросил я.

- Ага, я как универ закончу, поступлю в госкомитет картографии и к-к-карты

буду составлять.

Я в очередной раз поразился, какие все-таки разные в мире бывают мечты и

цели в жизни. Это была одна из вещей, поразивших меня впервые, когда я

приехал в Токио. Оно и верно, если ни у кого не будет интереса и желания

рисовать карты - хоть и не надо таких слишком много - будут кое-какие

проблемы.

Однако желание поступить в госкомитет картографии как-то не вязалось с

человеком, начинавшим заикаться каждый раз, выговаривая слово "карта". Он то

заикался, то, бывало, и не заикался, но в ста процентах случаев он заикался,

говоря слово "карта".

- А т-ты что изучаешь? - спросил он.

- Драматургию.

- Драматургию? В смысле, всякие модерновые школы, там?

- Не, не то. Это, типа, когда читаешь, там, пьесу и ее как бы изучаешь.

Расин, там, Ионеску, Шекспир...

- Кроме Шекспира, впервые слышу имена такие, - сказал он.

Я тоже, вообще-то, почти про них не слыхал. Так, в конспекте лекции где-то

было написано.

- Стало быть, тебе это нравится?

- Да нет, не очень.

Его такой ответ сбил с толку. А он, когда запутывался, начинал заикаться еще

сильнее. У меня появилось такое чувство, будто я сильно в чем-то провинился.

- да мне все равно было, куда поступать, - объяснял я. - Хоть на этнографию,

хоть на историю стран Азии - все равно было.