Это было старенькое

здание, покрашенное белой краской, с верандой спереди, а над стрехой висела

старая вывеска в виде чашки кофе. Собака первой поднялась на веранду,

улеглась на пол и прищурила глаза. Мы уселись за столик на веранде, и из

дома вышла девушка в куртке от тренировочного костюма и белых джинсах, с

волосами, увязанными в хвост, и радушно поприветствовала Рэйко и Наоко.

- А это друг Наоко, - представила меня Рэйко.

- Здравствуйте, - поздоровалась девушка.

- Здравствуйте, - поздоровался я.

Пока они втроем болтали о том, о сем, я гладил по загривку улегшуюся под

столом собаку. Шея на загривке у нее, по-видимому действительно от старости,

была жилистая. Я почесал ее там, и она от удовольствия закрыла глаза, шумно

дыша.

- Как зовут собаку? - спросил я у девушки.

- Пепе, - ответила она.

- Пепе! - позвал я, но собака не шевелилась и никак не реагировала.

- Глухая она, громче звать надо, а то не слышит совсем, - сказала девушка на

киотосском диалекте.

- Пепе! - громко позвал я, и только тогда собака открыла глаза, вскочила на

ноги и гавкнула.

- Все, все! Все слышали, теперь спи дальше и живи долго, - сказала девушка,

и Пепе опять тихонько улегся у моих ног.

Наоко и Рэйко заказали себе молоко со льдом, я попросил пива. Рэйко

попросила девушку : "Включи FM, пожалуйста", и та нажала выключатель

усилителя и настроила на FM. Послышалось, как "Blood, Sweat and Tears" поют

"Spinning Wheel".

- Если правду сказать, FM сюда послушать прихожу, - сказала Рэйко с

довольным лицом. - Там, где мы живем, радио нет, так что если хотя бы сюда

не приходить послушать, совсем знать не будешь, какую сейчас в мире музыку

слушают.

- целыми днями тут сидите? - спросил я у девушки.

- Нет, - со смехом ответила девушка. - В таком месте вечером сидеть, можно и

от одиночества помереть. Как вечер, так я кого-нибудь с пастбища прошу

присмотреть да вон сажусь и в город еду.