- Еду встречать вас послезавтра на станцию

"Токио" в двадцать минут четвертого.

- Ты меня сразу увидишь. Такие старухи с гитарами ходят нечасто.

Я действительно моментально отыскал Рэйко на станции "Токио". Она была в

мужском твидовом пиджаке, белых брюках и красных кроссовках. Волосы были

такими же короткими и топорщились там и сям, в правой руке она держала

коричневый чемодан, в левой - черный футляр с гитарой.

Увидев меня, она улыбнулась, так что все морщины на ее лице изогнулись

разом. Увидев ее лицо, я тоже расплылся в улыбке. Я взял ее чемодан и прошел

с ней до посадочной платформы центральной линии.

- Ватанабэ, с каких это пор у тебя лицо такое жуткое стало? Или в Токио

модно теперь с таким лицом ходить?

- Да путешествовал долго. Питался, как попало, - сказал я. - Как вам

"Синкансэн"?

- Ерунда полнейшая. Даже окна не открываются. Хотела по пути поесть купить,

да ничего не вышло, я такая злая была.

- А в поезде не продают ничего разве?

- Эти мерзкие сэндвичи за сумашедшую цену, что ли? Да их даже лошадь,

помирая с голоду, съесть не сможет. А я в Готэмба морского карася любила

есть.

- Да вас все за старуху принимать будут, если будете так говорить.

- Ну и ладно, что я, не старуха, что ли? - сказала Рэйко.

Все время, пока мы ехали на метро до Китидзодзи, она зачарованно смотрела на

пробегающие мимо виды Мусасино.

- Как оно, изменилось все за восемь лет? - спросил я.

- Знаешь, Ватанабэ, что я сейчас чувствую?

- Не знаю.

- Страшно мне, так страшно, что, кажется, с ума схожу. Не знаю, что делать.

Забросило меня сюда одну-одинешеньку, - сказала Рэйко. - А здорово звучит -

"кажется, с ума схожу", как считаешь?

Я засмеялся и взял ее за руку.

- Все нормально. За вас уже можно не беспокоиться, да и оттуда вы же своими

силами ушли.

- В том, что я смогла оттуда уйти, мои силы ни при чем, - сказала Рэйко. -

То, что я смогла оттуда уйти, это благодаря Наоко и тебе.