Да и здорово было, - сказал я.

Когда мы уходили, хозяйка биллиардной, сухощавая женщина средних лет,

сказала:

- Да у вас талант, девушка.

- Спасибо, - сказала Хацуми, улыбаясь. Затем она расплатилась

- Больно? - спросила у меня Хацуми, когда мы вышли.

- Да не особенно, - сказал я.

- А если рана открылась?

- Да все нормально будет.

- Да нет, пошли-ка ко мне. Я посмотрю твою рану. Все рано повязку сменить

надо, - сказала Хацуми. - У меня дома и бинты есть, и лекарства. Да и отсюда

недалеко.

Я сказал, что не стоит, так как все не настолько серьезно, чтобы так

переживать, но она упорно твердила, что надо посмотреть, не открылась ли

рана.

- Или тебе неприятно со мной находиться? Может, тебе не терпится домой

вернуться? - шутливо спросила Хацуми.

- Вот уж нет, - сказал я.

- Тогда не упрямься и пошли ко мне, тут пешком два шага.

До дома Хацуми на Эбису от Сибуя было пятнадцать минут пешего ходу. Квартира

ее была не сказать чтобы шикарная, но довольно приличная, и там были и

маленькое лобби, и лифт. Хацуми усадила меня за стол на кухне и сходила

переодеться в комнату сбоку. Теперь на ней были толстовка с надписью

"Prinston University" и джинсы, а симпатично поблескивавших до этого сережек

видно не было.

Она принесла откуда-то аптечку, разбинтовала на столе мою руку, убедилась,

что рана не разошлась, продезинфицировала рану и снова наложила чистые

бинты. Делала она все довольно искусно.

Где ты стольким вещам научилась? - спросил я.

- Я когда-то в добровольной организации этим занималась. Там всему

научилась, медпомощь и все такое, - сказала Хацуми.

Закончив перевязку, она принесла из холодильника две банки пива. Она выпила

полбанки, я полторы. Затем Хацуми показала мне фотографию младшекурсниц из

одного с ней клуба. Там действительно было несколько симпатичных девушек.

- Если захочешь подругу завести, скажи.