Чувствовалось, что живут

здесь в основном люди, переехавшие в пригород, спасаясь от подальше от

переполненных машинами улиц, грязного воздуха, невыносимого шума и непомерно

высокой квартплаты, оставив после себя дешевые дома и квартиры да лавочки,

которые не получилось переместить за следом, да еще те, кто издавна жил в

этом месте из поколения в поколение. От выхлопных газов автомобилей все было

как в тумане.

Пройдя так минут десять, я свернул направо от бензоколонки на небольшой

торговый ряд, примерно в середине которого показалась вывеска "Книжный

магазин Кобаяси".

Магазин был, конечно, не слишком большой, но и не такой крохотный, каким я

его представл после рассказа Мидори. Обычный книжный магазин, как любой из

тех, что есть на любой улице. В такую же книжную лавку я бегал в детстве

покупать детские журналы, не в силах дождаться появления новых выпусков.

Остановившись перед магазином Кобаяси, я почувствовал тоску по прошлому.

Такой магазин есть на любой улице, куда ни пойдешь.

Железные шторы на окнах магазина были опущены, на шторе была приклеена

надпись : "Shuukan Bunshun" (еженедельник "Литературная весна"), новый

выпуск каждый четверг". до двенадцати оставалось еще пятнадцать минут. Я

попробовал убить время, слоняясь по торговому ряду с нарциссами в руке, но

мне это быстро наскучило, и я нажал кнопку звонка сбоку от шторы и стал

ждать ответа, отступив назад на пару шагов.

Я прождал секунд пятнадцать, но ответа не было. Я колебался, позвонить еще

раз или не стоит, когда сверку донесся звук отодвигаемой створки окна.

Мидори высунула голову наружу и помахала рукой.

- Поднимай штору и заходи, - крикнула она.

- Ничего, что я рано? - крикнул я в ответ.

- Ничего-ничего! Поднимайся на второй этаж. Я сейчас отойти не могу.

И окно опять с шумом затворилось.

Я с жутким шумом приподнял штору примерно на метр, протиснулся под ней

внутрь и опустил ее обратно. Внутри лавки была кромешная тьма.