Через двадцать

минут я попробовал позвонить еще раз, но с тем же результатом.

Я сел на автобус и вернулся в общежитие. В почтовом ящике на входе меня ждал

конверт экспрес-почты. Это было письмо от Наоко.

Глава 5. Письмо, прилетевшее из "Амирё"

"Спасибо за письмо", - писала Наоко. Мое письмо из дома Наоко сразу же было

переправлено "в это место". В ее письме было написано, что мое письмо ее не

только не огорчило, но и, честно говоря, ужасно обрадовало, и она в то время

как раз думала, что надо бы самой мне написать.

Дочитав до этого места, я открыл окно, снял рубаху и сел на кровать.

Послышалось, как поблизости воркуют в гнезде голуби. Ветер шевелил штору.

Я весь отдался нахлынувшим мыслям, держа в руке семь страниц письма Наоко. Я

всего лишь прочел первые несколько строк, а реальный мир вокруг меня весь

словно начал терять свои краски. Я закрыл глаза и долго приводил свои

чувства в норму. Потом глубоко вздохнул и продолжил читать дальше.

"Вот уже почти четыре месяца, как я приехала сюда. Последние четыре месяца я

много думала о тебе. И чем больше думала, тем чаще приходила мне в голову

мысль, не была ли я к тебе несправедлива. Думаю, что мне следовало быть с

тобой более точным человеком и действовать справедливее.

Не знаю, впрочем, может быть, и не совсем правильно так рассуждать. Ведь в

основном мои ровесницы таких слов, как "справедливость", не используют.

Обычную девушку ведь, как правило, не интересует, справедливо что-либо или

нет.

Самая простая девушка думает больше не о том, что справедливо, а что нет, а

о том, что такое красота, или о том, как ей стать счастливой. Слово

"справедливость" все-таки используют мужчины. Но сейчас мне наиболее

подходящим кажется слово "справедливость".

Наверное, такие вопросы, как что такое красота, как стать счастливой, для

меня слишком скучные и трудные, и поэтому я склоняюсь к другим критериям.